Стендап-пьеса без любви
Сотрудники:
Люба – проститутка, твоя покорная
Анжела – даже не проститутка
Дима – пусть будет проститутка
А также:
Лёша, тётки, начальники и прочие шлю… представители действия
И одно примечание автора: Люба хочет стать твоим другом, она обращается именно к тебе. Реплики, с которыми Люба обращается к тебе, написаны курсивом
Стоны койки
Мне выдали на складе униформу номер пять: бежевые хэ-бэшные чулки, туфли на высоком каблуке, ситцевый халат в красный горошек – ужас, короче. Жаль, что нельзя в своей одежде.
Гляжу на себя в зеркале и говорю:
ЛЮБА. У меня б на тебя в таком виде не встал, Любочка.
Зацените приколюху: тут внизу халатика заметно белое пятнышко от спермы. Видать, не отстиралось. Ох ты ж ё-моё, сколько этот халатик впитал. Но всё это с ним было не на моих плечах, вещь-то казенная.
Тук-тук!
Ага, вот и он!
ЛЮБА. Входите!
Входит, короче, усатый мужичок.
Поглядите на него: заправил рубашку в выглаженные брюки, причесался, вылил на себя флакон одеколона «Саша», почистил ботинки воском, галстук нацепил.
По любому, мама ему говорила: «ну, жених!»
ЛЮБА. Проходите, мужчина, не стесняйтесь.
На самом деле, ребята, я немного волнуюсь. Это мой первый клиент на официальном рабочем месте. Я в общем-то сыкую не за то, что ноги раздвинуть не смогу – с этим я с тринадцати лет справляюсь. А вот за сервис переживаю. Кабинетик мне, конечно, достался — пыпец. А что ещё было ожидать от государственной проститутошной?
ЛЁША. Я, как бы, Алексей Викторович. На двенадцать
записывался.
ЛЮБА. Проходите, проходите. А я Любочка. Чай, кофе?
ЛЁША. Н-нет, я б, может, бокал чего-нибудь. Ну, как
бы…
ЛЮБА. Шампанского нет. Могу чай в бокал налить.
Блин, а вдруг он подумает, что я не заигрываю, а, типа, дерзкая? Надо хихикнуть.
ЛЮБА. Хи-хи-хи.
ЛЁША. А время уже, как бы, пошло?
ЛЮБА. Время? Да пошло оно. Хи-хи-хи. Давайте на этот
час забудем о часах. Что вы так в тетрадку-то свою вцепились, давайте её сюда.
Ох ты ж, ё-моё. В его истории посещений ни одной записи – с первой страницы все листы девственны. Как я семь лет назад.
ЛЮБА. Эх, да вы в первый раз в муниципальную
проститотушную пришли?
ЛЁША. А это плохо?
ЛЮБА. Кому как.
Конечно, блин, плохо. Я ж надеялась, что хотя бы мой клиент будет с опытом.
ЛЮБА. Женаты?
ЛЁША. Да. Но, как бы, вот, все справки имеются…
Алексей достаёт целую кипу макулатуры из кармана брюк.
Оказывается, это были справки, свёрнутые в трубочку, а не пугающий размер.
ЛЁША. Вот, разрешение от жены есть. И справки от
венеролога, миколога, психотерапевта, ЛОРа.
ЛЮБА. Ладно-ладно, вижу, положите на стол. А
давайте, Алексей Викторович, на ты?
ЛЁША. Давайте.
ЛЮБА. Уже давать? Хи-хи-хи.
Блин, надо поработать над хихиканьем, походу я переигрываю слеганца. Мужик этот аж смутился.
ЛЮБА. Ты такой…
В общем, ребята, хочу сделать ему какой-нибудь комплимент, но что-то тупанула… за что зацепиться? Красивый? Бросьте! Брутальный, мужественный? Не смешите. Умный? Не похоже…
ЛЮБА. Ты такой… усатый.
ЛЁША. Спасибо. А мы это, как бы, ну… прямо здесь
будем.. ну, это?..
Нет, блин, давай к твоей жене поедем.
ЛЮБА. Заниматься любовью будем здесь. Не нравится
антураж?
ЛЁША. Не то чтобы…
Но такая же койка у моей бабушки в спальне стояла. В детстве.
ЛЮБА. В твоем детстве или в бабушкином?
ЛЁША. И так и этак. А почему стены в голубой цвет
покрасили?
Мы будем любовью заниматься или интерьер обсуждать? Хотя, его понять можно, здесь и правда мерзковатенько.
ЛЮБА. А ты, Лёшенька, на стены не смотри. Ты на меня
смотри. Расскажи о себе. Почему решил прийти ко мне? У жены головные боли?
ЛЁША. Ну я, как бы, больше, знаешь ли, для
медосмотра. У вас же быстро это делают. А раз такое дело, вот жена и говорит,
мол, отдохни, говорит.
ЛЮБА. Это, наверное, чтобы ты любовницу себе не
нашел, да?
Я вам так скажу: вот было б хорошо, если б когда я родилась, уже были такие вот услуги разрешены. Ну, то есть, проституция в моём детстве уже была легализована, но народ еще не привык. А так бы, глядишь, мой батя бы и не спалился бы с любовницей. Взял бы абонемент в проститутошную на недельку, покувыркался с позволения мамы, и вернулся. А любовница – это дело другое. Это любовь, ночные звонки, ревность, сифилис, развод.
ЛЁША. А вы давно здесь работаете?
ЛЮБА. Хи-хи-хи. Неужели я выгляжу так, будто работаю
давно?
ЛЁША. Нет, нет! Наоборот. Я и волновался, что в
государственной проститутошной девочка будет уже… довольно-таки…
ЛЮБА. б\у?
ЛЁША. В общем и целом. Я очень рад. А то, знаешь, в
регистратуре, как бы, выбрать не дали.
ЛЮБА. Да уж. Выбор, это – не к государству. Но я
ведь тебе нравлюсь?
ЛЁША. Очень. Ты очень красивая. И в целом. И, как
бы, фрагментарно.
Меня, короче, очень будоражит, когда мужчины вот так смотрят на мои титьки. Я сразу хочу показать их – мою гордость. Ох ты ж, ё-моё, как я счастлива, что моя мечта сбылась – я работаю проституткой! Официально! С записью в трудовой, страховкой и соцпакетом. Это меня ещё сильнее возбуждает!
ЛЮБА. Хочешь…
Я подумала, что хорошо бы делать томные паузы…
ЛЮБА. Хочешь… прилечь?
ЛЁША. Ага. А то я пешком добирался, ноги устали.
Я водрузила Лёшу на кровать, она так скрипнула, что Лёша аж задрожал. Это ж пыпец.
ЛЮБА. Давай ты снимешь свою рубашку, а я сниму
халатик?
ЛЁША. Что-то кровать скрипит.
ЛЮБА. Не скрипит, а стонет. Подключи воображение,
Лёша.
И как со скрипом? Лёша весь напряжённый, будто под дантистом раскинулся. Надо его скорее возбуждать…Надо с козырей ходить.
ЛЮБА. Алексей Викторович, какие шикарные у тебя
усы… Можно я сниму твои брюки? Кажется,
тебе уже тесно в них…
На самом деле нет, у него там штиль — упал белой чайкой на дно. Чёртова грёбаная койка… достать что ль смазку…
ЛЕША. А можно, как бы, свет приглушить?
Как я его приглушу? За окном разгар дня, а на окнах даже занавесок нет.
ЛЮБА. Так зачем же нам темнота? Смотри, на меня,
смотри какая у меня грудь… Красивая?
Сейчас он спросит, настоящая ли у меня татуировка между титек.
ЛЁША. Ого, а это настоящая татуировка?
ЛЮБА. Нравится? У меня ещё над попкой есть.
ЛЁША. А там что нарисовано?
ЛЮБА. Кочегар. Хочешь, покажу?
Нет, так не пойдёт, нужно эту кровать всё-таки смазать. Тем более смазка есть! Хоть и не для этих целей, но ведь смазка.
ЛЮБА. Прости, милый. Сейчас кровать смажу. А пока
буду смазывать, посмотри на кочегара над моей попкой.
ЛЁША. Может, попробуем в другую комнату уйти?
Откуда я знаю, есть ли тут нормальные комнаты.
ЛЮБА. Лёшенька, вот уже и не скрипит почти. Смотри.
Давай попробуем расслабиться?
Всё равно скрипит… но меньше, да. На чём я остановилась… а, полезла ему в трусы.
ЛЁША. Мне нравятся твои руки… и твои глаза…
В глаза он смотрит, как же
ЛЁША. Как у моей жены. Только другие.
ЛЮБА. Расслабься, Лёша. С женой всегда успеешь. Я
хочу, чтобы ты сейчас побыл только со мной. Я так сильно тебя хочу!
ЛЁША. Да, ты извини, я пытаюсь, как бы,
расслабиться… сейчас, сейчас он поднимется… просто тут немного зябко.
Отопление-то вам ещё не дали?
ЛЮБА. Отопление не дали. Но я, Лёша, сама очень
горячая.
Блин, дверь в кабинет открылась, в проёме появилась лицо Анжелы – моего, вроде как, руководителя.
АНЖЕЛА. Не отвлекайтесь, не отвлекайтесь, я, как
говорится, на секундочку. Люба, после обеда будет совещание в переговорной
комнате. Нужно будет отчёт подготовить о выполненной работе. Ну, всё,
продолжайте, я ушла.
Дверь закрылась. А Лёша нервно задернул ширинку.
ЛЁША. Вы, Люба, меня извините. Дело не в вас, просто
я, как бы, не настроен сегодня. Не нужно было приходить.
ЛЮБА. Да вы не обращайте внимания. Давайте я дверь
подопру чем-нибудь, больше никто не зайдёт.
Но Алексей уже оделся, коротко кивнул и вышел. Это ж пыпец! Первое задание и сразу провал!
После обеда планёрка.
Надо успеть сдать форму и презервативы, написать отчёт о проделанной работе, заполнить тетрадь Алексея Викторовича и отнести её в регистратуру…
Но сначала душ и кофе. Дима из женского отделения сказал, что в столовой на третьем этаже потрясающий кофе. И всего за полтинник. Маленький плюс работы в муниципальном учреждении – почти дешевая еда для сотрудников.
Не
без сук
ТЁТКА МАША. Приветики, коллегушки!
ТЁТКА ДАША. Добрый день, коллеги!
ТЁТКА СТАРШЕ. Здравствуйте, товарищи бляди!
Короче, на проститутское совещание собралось человек десять. И всё — дамочки, женщины, тётки, бабы, барышни и, чего скрывать, — мадамы предпенсионного возраста.
Девушка я тут одна.
Руководитель нашего отдела – тётка с щеками, начинающими свой путь вниз.
Вот она, ребята, с усиками, за трибуной. Да я угораю – без усиков.
АНЖЕЛА. Как говорится, начнём с добрых вестей.
Благотворительный Фонд святой Марии Магдолены вчера выделил нам тридцать
коробок отечественных презервативов. Так что, как говорится, можем на гандонах
теперь не экономить. А то знаю я, как вы экономите. Это, в конце концов, не
гигиенично. И ещё новости: знакомьтесь, коллеги — Любочка.
Это она про меня
АНЖЕЛА. Из института сразу к нам. Любочке повезло –
в первый же день менеджер из регистратуры ей клиента выделил.
ТЁТКА МАША. Приветики, Любочка, очень приятно!
ТЁТКА ДАША. Ой, какая красивая!
ТЁТКА ГЛАША. Ой, какая молоденька!
ТЁТКА СТАРШЕ. Ой, какая проститутка!
ЛЮБА. Всем приветик…
АНЖЕЛА. Солнце, я ознакомилась с твоим, как
говорится, отчётом.
ЛЮБА. Что-то не так?
АНЖЕЛА. Солнце, ты должна понимать, что это не
отчёт. Написано не по регламенту, нормы не соблюдены.
ЛЮБА. А какие нормы?
АНЖЕЛА. Солнце, моё… начать хоть с того, что отчёт
не может, как говорится, состоять из одной страницы.
Тётки весело хихикают.
Их прям бомбит.
ТЁТКА МАША. Ахха-ха, одна страница. Аха-ха
Ох ты ж как весело, пыпец!
ЛЮБА. Я не знала.
АНЖЕЛА. Минимально допустимая норма – восемь
страниц. Я вышлю тебе регламент на электронную почту.
Восемь страниц?! Мать мою за ногу!
АНЖЕЛА. Так, и ещё. Почему ты сдала неиспользованный
презерватив на склад?
ЛЮБА. Я же в отчете указала, что половой акт не
состоялся.
АНЖЕЛА. Ты клиенту брюки расстёгивала?
ЛЮБА. Только и всего.
АНЖЕЛА. Член его трогала?
ЛЮБА. Одним пальчиком.
АНЖЕЛА. Всё, солнце. Отчёт, пожалуйста, перепиши. За
неиспользованный гандон я вынуждена, как говорится, сделать тебе предупреждение.
Напишешь объяснительную. Нужно быть ответственнее. Если видите мужской член,
значит, половой акт состоялся. А раз так, то использованный презерватив нужно
сдать на склад утилизации. Любочка, такие вещи знать надо. У тебя же красный
диплом. Или, простите, насосала?
Странный упрёк.
ЛЮБА. Конечно, насосала.
АНЖЕЛА. Ну… хотя да. Отчёт перепиши, в общем. Так, с
этим всё. Теперь о планах. Подготовила план работы на неделю?
ЛЮБА. Какой план? Это как вообще?
АНЖЕЛА. Подойдёшь после совещания, я покажу тебе
таблицу с план-факом нашего отдела. У тебя, пока ты на испытательном сроке,
недельная норма – шесть клиентов без дополнительных услуг. И три с
дополнительными. За каждый минет, как говорится, фиксированную сумму неси в
кассу. Не вздумай себе в карман насасывать. Штрафы огромные. И никаких там
«переведи на сбер». С этим у нас, как говорится, строго.
ЛЮБА. Один момент! А если у меня не будет шесть
клиентов? Это же от регистратуры зависит.
АНЖЕЛА. Солнце, у всех всё получается, и у тебя
получится.
ЛЮБА. У клиентов даже выбора нет. Они же не видят к
кому идут. Ой, а давайте сделаем фотосессию? Если ж у нас сайта нет, то просто
наши фотки на стене в фойе повесим.
АНЖЕЛА. Ну какая фотосессия, солнце? А где взять
время? А кто это нам согласует? А деньги?
ЛЮБА. Так мы по бартеру.
ТЁТКА МАША. Давайте индивидуально там обсудите, а? Не
задерживай совещание. Нам всем нужно идти работать.
ТЁТКА ДАША. Вот именно. Меня вообще клиент уже без
трусов лежит ждёт.
После меня начала отчитываться мадам предпенсионного возраста – она тут всех старше. Кряхтит, откашливается.
ТЁТКА СТАРШЕ. …с божьей помощью, придерживаюсь
фак-плана…
Ну посмотрите, ей же лет двести!
МАДАМ. …Давеча тоже был у меня мужичок, да также не
смог… ну не смог и не смог, в кассу уплачено. Писюн я его глядела, помяла,
помяла – импотент. Но, знаете ли, мяла я его не по голому, а, как полагается, в
гандончик прежде обернула.
АНЖЕЛА. Вот, как говорится, опыт! План выполняется,
отчёты — по двенадцать страниц каждый. Спасибо за выполненную работу, Валентина
Марковна. Все бы работали так. Учитесь!
Меня бомбит, ребята! Я уважаю пожилых блядей, но пусть они сидят… не знаю — вяжут носки, путешествуют, собирают пазлы, пишут учебники, но в постель — дайте дорогу молодым!
ДИМКА. Ну, а куда она пойдёт, Люба?
После совещания сидим, короче, с Димкой из женского отделения в столовой.
Познакомилась с ним ещё утром, он мне помог найти мой кабинет.
ЛЮБА. Пыпец! Из неё песок сыпется. А молодые
девчонки не могут работу найти годами.
ДИМКА. Всё так. Но идти старухе некуда, вот она и
лежит на одном месте. Кто её сейчас возьмёт? Она уже давно вне рынка. Так что
никуда она отсюда не уйдёт, Любочка.
ЛЮБА. Я полгода работу искала. Если бы тут тётка в
декрет не ушла, я бы и сюда даже не смогла залезть.
ДИМКА. И это правда. Без вазелина сюда не влезть.
Повезло тебе. В декрет тут редко уходят. Замуж ведь нельзя, а в одиночку дитя растить
не каждой бабе захочется.
ЛЮБА. Отчёты ещё эти… это ж пыпец, вообще. Я если б
хотела воду лить на бумагу, в журналистику бы пошла. Но мама сказала: Уж лучше
— настоящая проституция.
Я сюда пришла любовью заниматься. Отчёт на восемь страниц! Да я же его месяц писать буду.
ДИМКА. Отчёт – это ерунда, привыкнешь. Скажу тебе по
секрету: можешь даже не работать, главное отчёт пиши хорошо. Но это с опытом
приходит.
ЛЮБА. Так ведь я хочу работать! Я хочу заниматься
любимым делом, Дима!
Утром я выходила из дома с гордо поднятой грудью. Сеточка обтягивала мои ножки, юбочка развевалась на ветру. Бабки у моего подъезда смотрели мне в след и с уважением скрипели: «О, проститутка пошла» Я улыбалась этому миру, я была королевой, жрицей любви! Меня уважают, меня любят, меня хотят! Вот как я думала ещё каких-то четыре часа назад. Теперь я пью отвратительный кофе в дешевой столовой муниципальной проститутошной и ругаю себя за то, что не смогла удовлетворить усатого дядьку, который впервые в жизни решил трахнуть государственную проститутку. И зачем-то злюсь на старуху, которая отвращает клиентов от секса раз и навсегда. И злюсь на себя. Я должна нести любовь, а не злобу.
ДИМКА. Любочка, лучше тебе сразу узнать, как всё
здесь на самом деле: клиенты – пидорасы, коллеги – жополизы, а начальство –
суки.
ЛЮБА. Ну, все мы немножко суки. Так ведь?
ДИМКА. Все, не все, но Владипут – директор
проститутошной – сука с большой буквы.
ЛЮБА. А Владипут… это в честь вождя?
ДИМКА. Нет. Но клиентов из городской администрации
это имя возбуждает. А вообще его зовут Влад Путанович. Потомственный альфонс.
ЛЮБА. Он тоже практикует? Я думала, руководители
только сотрудников имеют.
ДИМКА. Он VIPов обслуживает. Чиновников и олигархов местного
разлива. Но я тебе этого не говорил.
ЛЮБА. А это секрет?
ДИМКА. Ну как тебе сказать… Официально-то, эти
чиновники – женатые гетеросексуалы. А Владипут, как ты понимаешь, не баба.
Получается, что все они, кто?
ЛЮБА. Пидоры?
ДИМКА. Да. И гомики, к тому же. Но ты не волнуйся,
вряд ли ты когда-нибудь пересечешься с Владипутом. Непосредственно нашим департаментом
стандартных сексуальных услуг управляет Алевтина Степановна. Но и с ней ты не
будешь контачить. Под ней ещё шесть менеджеров отделов. А под ними ещё
восемнадцать руководителей. Так вот конкретно твоим отделом вагинального секса
руководит Анжела Попова. Она и есть твой непосредственный руководитель. Про неё
ничего сказать не могу. А наш с тобой общий руководитель — Елена Викторовна
Рашпель, главный менеджер центра предоставления стандартных сексуальных услуг
льготного порядка для гетеросексуалов. Она руководитель твоего и моего
руководителей. Вот она та еще сука. Но сучит, не потому что злая, а потому что
боится вышестоящего руководителя. Разберешься, привыкнишь.
ЛЮБА. Привыкну, думаешь?
Блин, ладно… надо хотя бы улучшать ситуацию локально…
ЛЮБА. Слушай, а где можно другую кровать взять? К
кому обратиться? А то у меня старющая койка, страшно скрипит!
ДИМКА. Ого, у тебя кровать есть?! Тут, Любочка,
многие одним матрацом обходятся. Или за свой счёт покупают. У меня раскладушка.
ЛЮБА. Да как такое возможно? Сюда за любовью идут,
ну почему не сделать нормальные условия? Я не верю, что ничего нельзя сделать.
Или как кинули матрац, так и смирились?
ДИМКА. Вообще, знаешь, я сюда тоже сначала с большим
энтузиазмом пришёл. Но, блин, затрахался. Думаешь, ко мне красивые девушки
приходят? Нет ведь. Вчера утром вот пришла одна… а у меня препараты кончились. Ну
не стоит на работу. Ну я, знаешь, хи-хи ха-ха, предложил доп. услугу, давай,
мол, языком поработаю. Она мне говорит, вы попробуйте, а я подумаю. Представляешь?
ЛЮБА. Пыпец. Сначала деньги, потом услуга так-то.
ДИМКА. Это у частников. А у нас…
ЛЮБА. И что? Ей понравилось?
ДИМКА. Может, и понравилось. Да только не заплатила
она. И скандал устроила, что дали ей некомпетентного сотрудника. Выговор вчера
сделали. Как бы не уволили. Я, блин, если честно плохо куни делаю. Ну а как? За
курсы надо платить, а у меня зарплаты хватает только, чтобы до следующей
дотянуть. Нет, главное девочкам из отдела по анальному сексу и платят в два
раза больше, и премию за вредность дают. А мне почему не выдают? У меня от этих
препаратов сам по себе вообще уже не держится.
ЛЮБА. Слушай, ну у аналщиков наверное работы больше.
Мужичков, которым жены в попу не дают – вагон с тележкой. Да и гомофобов
хватает.
ДИМА. Я понимаю, но всё равно не справедливо. Хоть
бы бесплатно на курсы по куни отправили. Нет ведь, всё за свой счёт.
ЛЮБА. Слушай, ну можно же с коллегами договориться.
ДИМКА. С коллегами… допросишься их. Ладно, главное
чтобы не уволили.
ЛЮБА. Если хочешь, давай попрактикуемся как-нибудь
вечером.
ДИМКА. Куни? Да неудобно как-то.
ЛЮБА. Всё нормально. Заодно и познакомимся ближе.
Ну а что? Друзей же надо как-то заводить?
ДИМКА. Если ты серьёзно, то с меня бутылка вина.
ЛЮБА. Да без проблем.
Я вам так скажу: дружбу с коллегами, я считаю, нужно начинать исключительно с постели — то есть искать точки соприкосновения через работу к общим интересам.
Сосите
леденцы
Конечно, я сюда не очень-то хотела идти работать. Как говорила моя мама:
МАМА. Всё, к чему приложила руку наша
Великодержавная – превращается в дерьмо. Работай только на частников.
Но ведь я вчерашняя студентка. Помыкалась по собеседованиям, везде хотят сразу опытную.
РЕКРУТЕР. У вас есть какой-нибудь опыт?
ЛЮБА. В универе была практика, зачёты, до этого в
школе бывало, там, за контрошку или домашку… да и так, по мелочи.
РЕКРУТЕР. Ясно. Дело в том, что у нас есть
определённые требования к кандидату: Высшее образование, минимальный опыт
работы — три года, возраст 18-19 лет, амбициозность, коммуникабельность, рост
от 175см, грудь от четвертого размера, длинные волосы. Ключевые навыки:
виртуозное владение всеми позами из Камасутры, высокий уровень управления
вагинальными мышцами, хорошо проработанное анальное отверстие, умение делать
глубокий минет, навыки владения страпоном и другими техническими атрибутами,
хорошая растяжка всех мышц тела, опыт съемки в порнографических полнометражных
фильмах, опыт работы веб-кам моделью, навыки владения языком в кунилингусе и
аналингусе, готовность к выездным, групповым, общественным мероприятиям.
Приветствуется знание ПК, Ворд, умение вести социальные сети, знание одного
языка программирование приветствуется.
ЛЮБА. Ладно. Можно хоть леденец со столика взять?
РЕКРУТЕР. Конечно, сосите.
А из таких крутых фирм как «Virgins» и «Courtisane» мне даже не отвечали по резюме. На собеседование приглашали только в «Мир эротики», «Колесница судеб», «Планета секса», «ТитиПопы», «Задорная вульва», «FixSexPrice». Одно собеседование я даже почти прошла, уже знакомилась с руководителем. Но ушла сама. Не понравилось мне там. Эта частная фирмочка называется «Моменты сладострастья», ею руководит высокая тётка неопределённого возраста — Марго.
МАРГО. Почему
вы, деточка, выбрали именно нашу компанию?
Да в рот я… вашу компанию, дайте уже поработать хоть где-нибудь.
ЛЮБА. Я слышала много хороших отзывов о вашей фирме.
МАРГО. Мы стремимся дать нашим клиентам не только
секс, но и моменты любви.
ЛЮБА. Я придерживаюсь такой же философии. Я люблю и
блядую одновременно.
МАРГО. Очень хорошо. Но вы должны понимать политику
нашей компании. Я сама добилась уважения в городе, к нам ходят очень уважаемые
люди. И всё это благодаря моей стратегии управления: я здесь капитан, а вы –
гребёте.
Она хотела сказать: я загребаю, а вы — ебётесь.
ЛЮБА. Любопытно.
МАРГО. Я честно насосала на этот бизнес. Поэтому, я
буду и от вас требовать сосать столько, сколько я посчитаю необходимым. Мне НЕ
нужны девочки с амбициями. Мне нужны гребцы.
ЛЮБА. Благодарю вас за откровенность. До свидания.
Так я и мыкалась полгода. Я не хотела в государственную проститутошную. Зачем? Чтобы получать МРОТ? Но выхода не было – либо в киоск, либо… давать за МРОТ. А я всё-таки не для того пять лет училась, чтобы в киоске сидеть. И я люблю давать. Это моё призвание. Ничего, опыта наберусь, а там…
МАМА. Эх, доченька… а ведь как всё было прекрасно,
когда проституция в нашей Великодержавной была запрещена. Ты бы легко
устроилась в любую контору даже без образования. Но как только государство
официально присосалось к этой кормушке, всё пошло по… по твоему рабочему
инструменту.
Ближе к концу рабочего дня захожу к своему руководителю Анжеле.
АНЖЕЛА. А, Любочка. Заходи, солнце. Отчёт принесла?
ЛЮБА. Да, вот.
АНЖЕЛА. План составила?
ЛЮБА. Не успела.
АНЖЕЛА. Как говорится, с этим не тяни.
ЛЮБА. Вообще, я так скажу: у меня очень неуютный
кабинет. Там койка скрипит, холодно и слишком светло.
АНЖЕЛА. И что ты предлагаешь?
ЛЮБА. Нужно закупить обогреватели, занавески… Анжела
Васильевна, я ведь не для себя прошу. Я считаю, что клиентов нужно уважать. Они
к нам за любовью приходят, а мы им в душу плюём.
АНЖЕЛА. За какой любовью? Они, как говорится,
присунуть идут. А если сильно хочется, то никакая кровать им не помешает. А не
хочется, так пусть не тратят наше время. Правильно?
ЛЮБА. Я считаю, что мы, прежде всего, должны дарить
положительные эмоции…
АНЖЕЛА. А я тут причём?
ЛЮБА. Давайте хотя бы обогреватели поставим в
комнаты, пока отопление не дали. Занавески плотные повесим.
АНЖЕЛА. Ха! Занавески. А ты знаешь, сколько они
стоят? Мы из бюджета сосём, а не из нефтяной скважины. Денег нет!
ЛЮБА. Давайте у мэра просить, у губернатора. Это
ведь для города, для людей.
АНЖЕЛА. Любочка, солнце, государство нас хоть и
имеет, но… как говорится, без серьёзных намерений.
ЛЮБА. Но ведь у нас услуги платные.
АНЖЕЛА. Солнце моё, это разве платные? Это всё нам
на зарплаты идёт, Любочка.
Ага, то есть я сосу – а зарплату получает и она, и
директор, и мэр. Так не бывает.
ЛЮБА. Анжела Васильевна, давайте попробуем выделить
бюджетец… пусть пока не на кровати, но хотя бы на занавески и на самые дешевые
обогреватели.
АНЖЕЛА. Отопление скоро дадут. Денег нет!
ЛЮБА. Извините, Анжела Васильевна, но не вы ведь
бюджет распределяете. Давайте обратимся к вышестоящему руководству? Вдруг они
даже не знают о наших проблемах?
АНЖЕЛА. Иди. Я подниму вопрос на совещании.
Как же, поднимет она. Если б так, то сейчас бы попросила написать обоснование на дополнительный бюджет.
Любовь
– это искусство
Уже так рано темнеет. Шла на работу утром – было темно. Выхожу с работы – темно.
ЛЁША. Любочка! Добрый вечер.
Ох ты ж ё-моё! Стоит, такой, с букетом. Жених, блин.
ЛЮБА. Надеюсь, вы не меня ждёте?
ЛЁША. Ну, как бы, тебя, да.
Вот ведь завёлся.
ЛЮБА. Алексей Викторович, это вы зря. Нам с
клиентами категорически запрещено встречаться после работы.
ЛЁША. Да я тебя только провожу, и делов-то. Хочу
извиниться, что не вышло ничего утром. Тебе, наверное, попало из-за меня?
ЛЮБА. Нет, всё хорошо. Идите к жене, Алексей
Викторович.
ЛЁША. К жене я всегда успею… я сегодня как в твои
глаза взглянул…
Ну, понятно… если уж про глаза опять застонал, значит, будет маньячить.
ЛЮБА. Алексей Викторович, давайте договоримся так: во
время работы, на сеансе, я всегда рада помочь. Но поймите меня правильно, за
встречу с клиентом вне рабочее время меня просто могут уволить. Я вам так
скажу: такие встречи могут привести к влюблённости. А там и до развода с женой
не далеко. Кому оно надо? Прошу, уходите.
ЛЁША. Я не влюблюсь, обещаю. Я жену люблю. Но очень
уж ты, Любочка, мне нравишься. Какие красивые у тебя глаза, Любочка! Хочу в них
утонуть!
У меня карие глаза, если что. В чём он утонуть хочет?
ЛЮБА. Алексей Викторович, вы вон уже озябли совсем, все
усики свои замочили. Бегите домой, чаю попейте.
ЛЁША. Я, как бы, по-хорошому хочу. По любви. Хочу с
тобой завершить. Но не могу я там, в твоей комнате. Как в поликлинике, ей
богу.
ЛЮБА. Понимаю, Алексей. Но поймите и вы меня, пожалуйста.
Не имею права. Я бы и рада, но по закону нельзя. Запишитесь на приём ко мне. И
приходите в порядке очереди.
ЛЁША. Я уже номер снял. Уплачено, как бы. Не хорошо
вот так отказывать. Я в вашу кассу утром оплатил. А услугу, как бы, так и не
получил.
Вот же ж срань. Что делать-то? Бежать назад на работу к охранникам? А вдруг если побегу, усатый вообще взбесится? Маньяков лучше не бесить.
ЛЮБА. Простите меня. Но не могу. Во-первых, я
госслужащая, а не самозанятая. Во-вторых, Лёша, цветы вы должны нести жене, а
не проститутке. В этом моя миссия.
ЛЁША. Твоя миссия, Любочка, ноги раздвигать. Извини,
но… ты ведь просто блядь. В чём проблема, я не понимаю?
Ох ты ж! Говорила мне мама, что усатых надо опасаться – либо маньяки либо педофилы. Стоп, ребятки! Если он маньячила, то можно попробовать… пойти навстречу. Чем я рискую?
ЛЮБА. Если подрочу вам здесь за углом, отстанете?
ЛЁША. Любочка, как грубо! Я снял номер, я купил тебе букет! В
номере нас ждёт шампанское! Я хочу любить тебя! Я не хочу… по углам, как…
наркоманы.
Он схватил меня за руку. Весь такой напряженный, губы трясутся… ему что, жена полгода не давала?
Вот теперь мне страшно, ребятки. Закричать что ли? Темнотища еще. Ну и кто пожжет, если закричу?
ЛЁША. Если со мной не пойдёшь, я на тебя жалобу
напишу. Скажу, что ты мне грубила, что за член меня укусила.
Так, ладно… надо, чтобы он бдительность потерял, а там разберусь. Тем более, в гостинице вряд ли он жестить будет. Он же сыкло.
ЛЮБА. Хорошо. Пойдём в номер.
Номер не многим лучше, чем моя комната в проститутошной. Алексей хорошенько сэкономил.
ЛЮБА. Я в душ.
В душе включаю воду. Набираю Диме.
ЛЮБА. Дима, привет, это Любочка. В общем, я тут
попала. Забери меня…
Стыдно, конечно, вот так просить о помощи, но очень уж не хотелось трахаться с этим усатым тараканом. Тяну время в душе, пока он не начинает долбиться в дверь.
ЛЁША. Сколько можно намываться!
ЛЮБА. Выхожу, выхожу.
Лёша уже в одних трусах, с бокалами в руках.
ЛЁША. Пойдём же скорее.
ЛЮБА. Давай выпьем. Сколько уже у тебя с женой не было
секса?
ЛЁША. У нас, как бы, есть.
ЛЮБА. И всё-таки?
ЛЁША. Ну, полгода.
ЛЮБА. Но ведь ты любишь её?
ЛЁША. Ты, как бы, в это дело не лезь. Поживи в
двушке с детьми, женой и мамой. Потом говори.
ЛЮБА. Но ведь ты всё равно любишь жену. Так ведь?
ЛЁША. Ложись в постель.
ЛЮБА. Ты же говорил, что хочешь любви. Разве любимую
девушку кладут силком в постель? Мог бы для начала в кино меня сводить.
ЛЁША. Не тяни время, давай переспим, а потом
поболтаем – о кино, о семье, обо всём, чего
захочется.
ЛЮБА. Не станешь ты после секса болтать. Твоя жена
сама тебя отправила к проститутке? Так ведь? Потому что любит тебя. Потому что
хочет, чтобы у тебя всё было хорошо.
ЛЁША. Она и сама к альфонсу ходила.
ЛЁША. Ты ревнуешь к альфонсу? Но ведь это просто
человек, который предоставляет услуги. Как парикмахер, массажист, дантист. Это
ведь не тот мужчина, к которому стоит ревновать. Как и парикмахер не испытывает
чувств к твоим усам. Они может и нравятся твоему барберу, но он не любит их.
ЛЁША. Ложись в кровать, проститутка!
Тук-тук!
Ура, я спасена! Димка!
ЛЁША. Кто это там?
ЛЮБА. Димка!
Бегу, открываю дверь.
ДИМКА. Люба! Так и знал, что ты мне изменяешь! Где
этот урод?
Димка наигранно врывается в номер, хватает Лёшу за
плечи, трясёт его.
ДИМКА. Как ты посмел мою Любоньку своими гадкими
усищами щекотать?
ЛЁША. Я не щекотал! Я не щекотал. Я не знал, как бы,
я тут случайно оказался!
Лёша вырвался, схватил свои брюки и рубашку и убежал из собственного номера, будто Димка — это действительно мой ревнивый, озлобленный рогатый муж.
Ну какой муж, аллё?
ЛЮБА. Димка, спасибо!
ДИМКА. Да ничего. Мы ж друзья. Наверное…
ЛЮБА. Конечно, друзья! спасибо тебе! А то я уж не
знала что делать. Боялась, что он ударит меня. Очень неуравновешенный мужик.
Пыпец, конечно. Я вообще думала, что ты не приедешь. Вдруг, подумал бы, что я
дура неадекватная.
ДИМКА. Да брось! Со всеми такое случалось. Даже со
мной. Тётка одна, в шляпе такой, вообще меня преследовала неделю, угрожала, что
жаловаться на меня будет, что в тюрьму меня посадит, если я не женюсь на ней.
Бывает. Но очень редко. В основном все адекватные. Пришли, получили,
расплатились и забыли.
ЛЮБА. Шампанского?
ДИМКА. А то!
Короче, вы поняли. Решили остаться в номере, раз уж уплачено. Да как-то всё вообще само собой складывалось.
ЛЮБА. Ты, кстати, потренироваться хочешь?.. не, ты не подумай, что я настаиваю. Если
устал, то в любой другой день – без проблем.
ДИМКА. Прям тут что ли?
ЛЮБА. Ну а что? За номер уплачено, шампанское есть.
ДИМКА. Так ведь у тебя стресс, наверное.
ЛЮБА. Вот и снимешь стресс мне. Но если ты устал…
ДИМКА. Не устал я. Ты чего. У меня сегодня за весь
одна клиентка только и была.
ЛЮБА. Ну я готова тогда. Только что из душа.
ДИМКА. Ладно. Ну тогда… Начнём с классики. Только
давай я под одеяло спрячусь. Я тебя немного стесняюсь, если честно.
ЛЮБА. Да ну? Ты же опытный.
ДИМКА. Не, ну с коллегой никогда. Тем более ты же
сейчас как тренер.
Короче, нырнул он под одеяло. Зашевелился. Туда-сюда поелозил, потом помял что-то…
Блин… Я вам так скажу, ребята: иногда мужики, когда делают куни, вытворяют какую-то фигню. Наверное, потому что у них клитора нет.
ЛЮБА. Извини, можно я тебя прерву?
ДИМКА. Что-то не так?
ЛЮБА. Не обижайся только… но давай ты побреешься.
Колется. Ты всегда делаешь с щетиной?
ДИМА. Ну… я думал это наоборот стимулирует.
ЛЮБА. Не стимулирует, Дима. Скажем так, отвлекает от
основных ощущений.
Пошёл он бриться. Эх, если б только в щетине были проблемы.
Как же так, такие бесталанные люди занимают такие хорошие должности? Зачем они идут в профессию, а? Ну почитай ты теорию хотя бы.
ДИМА. А я всё!
ЛЮБА. Молодец. Теперь давай сделай так, чтобы и я
могла так сказать.
Опять нырнул. Офигеть какой тут высокий потолок.
Похоже очень старое здание. Вот наберусь опыта, уеду в столицу. Там везде
потолки высокие. И лучшие проститутошные в Великодержавной.
ДИМА. Всё нормально?
ЛЮБА. Чуть-чуть нежнее и пониже.
Как это странно. Проституция – это искусство! Ну почему такие ремесленники как Дима занимают места? Он может и хороший человек, но какую же невероятную чушь он несёт сейчас своим языком. Не знаю, может он членом чудеса творит. Но мало в это верится. Если он не чувствует искусства любви, то с этим ничего не поделаешь. Бывает, что не хватает техники – не беда, можно подтянуть. Но тут абсолютный ноль. Просто механическое повторение того, что показывают в фантастическом порно. Можно научить человека рисовать, но нельзя научить быть художником. А в случае с Димой даже правописание хромает.
ДИМА. Так нормально?
Что? А, он там еще…
ЛЮБА. Нормально. Давай пальцы что ли подключай.
ДИМА. Что-то не так?
ЛЮБА. Пока не знаю, давай попробуем развивать тему.
Или такие балбесы только в госучреждениях служат? Нет ведь. Я ведь тоже теперь государственная. А вдруг я тоже без таланта? Нет, нет, не может такого быть. Я всегда сводила с ума пацанов. Я знаю об искусстве любви… конечно, не всё, но многое. Я уже кое-что умею.
ДИМА. Блин…
Дима вылез из-под одеяла и с подавленным видом
облокотился на спинку кровати. И, мать его за ногу, заплакал.
ЛЮБА. Что случилось?
ДИМА. Я же вижу, что у меня ничего не получается.
ЛЮБА. Дима, но… знаешь, я так тебе скажу: хотела
подбодрить тебя, сказать, что всё нормально, но мне кажется, что из-за такого
безобидного вранья и не будет никакого движения вперёд. Это как наши отчёты –
сплошное вранье для стабильности в застое. Так что давай не будем врать друг
другу?
ДИМА. Не будем.
ЛЮБА. Понимаешь, Дим… кунилингус – это настоящее
искусство. Куни – это не от природы. Язык не создан для того, чтобы его пихать
комму-то между ног. Поэтому это искусство, которому нужно кропотливо обучаться.
Его нужно изучать, практиковаться и, главное, нужно чувствовать. Понимаешь?
Если человек кропотливо будет обучаться рисованию, то рано или поздно он
научится недурно рисовать. Но если не будет чувствовать своего искусства и не
сможет открыться миру, то ему не стать художником, ему не выразить свой мир в
своих полотнах.
ДИМА. Я безнадежен?
ЛЮБА. Ну, почему… ты рисуешь, как любой, кто
пробовал хоть раз рисовать. Но не более того, прости. А почему ты решил пойти в проституты?
ДИМА. Да блин… я люблю трахаться!
ЛЮБА. Так ведь все любят.
ДИМА. Я… не знаю, Любочка… мне нравится эта
профессия… мне нравится, говорить всем, что я альфонс в государственном
учреждении. Я трахаюсь каждый день и мне за это платят. Понимаешь?
ЛЮБА. Так попробуй в порно? Там ведь не нужно
чувствовать…
ДИМА. Да кто меня возьмёт… у меня десять
сантиметров.
Мать моя женщина, как его вообще на работу приняли? Это ж пыпец. Такими темпами над моей профессией смеяться будут. Мол, любой неудачник может сюда попасть.
ДИМА. Такие дела… я вообще в основном только с
насадками работаю. У меня положительных отзывов вообще почти нет.
ЛЮБА. А начальство что?
ДИМА. Что?
ЛЮБА. Может, предлагали в управление перейти,
менеджером?
ДИМА. Да не хочу я бумажки перебирать. Ты хочешь
спросить, почему меня вообще в должности держат? Да всё просто, Люба. Пиши
отчёты правильно и не высовывайся. У нас вся проститутошная так работает.
ЛЮБА. Да я уж поняла.
ДИМА. А ты почему проституткой решила работать?
ЛЮБА. Ох ты ж… знаешь, в детстве, во дворе, я
всегда была самой… Нет, не самой красивой, но самой… осознающей свою красоту.
Девочки из зависти прозвали меня Люблядью. Сначала обзывались – Люба-блядь, Люба-блядь.
А потом всё срослось в ёмкое Люблядь. И ведь это прям про меня: любовь и
блядство в одной душе.
ДИМА. То есть ты всегда была… проституткой?
ЛЮБА. Наверное. Я даже не задумывалась над этим. Как
тебе объяснить… Я тебе так скажу: как только я ощутила свою сексуальность, я
захотела делиться ею. Я очень быстро поняла, что мужчины готовы что-то отдавать
ради моей любви. Я видела, как они теряют голову, стоит лишь надеть короткую
юбку, выйти на променад на высоком каблуке, расстегнуть кофточку так, чтобы
едва не было видно сосочков. Это такой кайф! Я изучала себя, я наблюдала за
мужчинами, за другими женщинами… и я понимала, что я вижу в сексе нечто
большее, чем просто результат игры в любовь. Это искусство! Я хочу играть в
любовь, чтобы каждый день проникать в глубины страсти, вожделеющих меня мужчин,
я хочу давать им мгновение любви, чтобы оставались только сладкие воспоминания
– такие, как о первой любви, о минувших влюблённостях бурной юности. Вот что
такое искусство любви!
ДИМА. Наверное, у тебя большое будущее в этой
профессии.
ЛЮБА. Жаль шампанское кончилось.
ДИМА. Вообще-то я еще вина успел прихватить.
ЛЮБА. Ах ты, хитрец!
ДИМА. Ну, я подумал, раз днём договаривались…
А, была не была. Димка хороший паренёк. Он мне настроение поднял, надо и ему поднять.
ЛЮБА. А хочешь отсосу?
ДИМА. У меня денег нет, если только в долг до
зарплаты.
ЛЮБА. Брось, какие деньги!.. давай, доставай.
Погоди, сначала вино! А потом я покажу тебе, что такое искусство любви! И ты
почувствуешь, Дима!
Всё
идёт по плану
Утром у регистратуры застала скандал. Тетка с мужем
кричали в окошко менеджера. Громко и матом.
ЛЮБА. Успокойтесь! Что случилось?
ТЁТКА. Успокоиться?
МУЖ ТЁТКИ. Вот те раз, успокоиться говорит.
ТЁТКА. Вы кто будете?
ЛЮБА. Проститутка. Работаю тут. Меня Любочка зовут.
ТЁТКА. Разберитесь тут с вашими коллегами, Любочка!
Верните деньги!
ЛЮБА. Объясните же что случилось?
ТЁТКА. Объяснять замучаешься каждому! Пришли мы с
мужем отдохнуть с вашей проституткой. Параша, вроде.
МУЖ ТЁТКИ. Параша, Параша.
ТЁТКА. Ну, давно, знаете ли, хотели втроем
попробовать. И что вы думаете?
ЛЮБА. Не понравилось?
МУЖ ТЁТКИ. Понравилось-то оно может и понравилось…
ТЁТКА. А ну, цыц! Понравилось ему, видите ли.
Приходим домой – зачесалось.
МУЖ ТЁТКИ. И у меня.
ТЁТКА. Конечно, и у тебя! А как нет-то?
ЛЮБА. Такого быть не может, мы все проверяемся каждый
день, у нас с этим строго!
ТЁТКА. Ой, знаю я, как вас проверяют. На ощупь. Вот, пожалуйста, посмотрите!
ЛЮБА. Не надо, я верю.
ТЁТКА. Я их тут сама что ли развела? Отвратительно!
Я требую компенсации, лечения и возвращения средств!
ЛЮБА. Подождите тут, сейчас что-нибудь решим.
Запишитесь пока на анализы.
ТЁТКА. Да я в вашей конторе никаких больше анализов
сдавать не буду!
Честно говоря, понятия не имею что делать? Это
ужасно! Это ж пыпец просто! Бегу к Анжеле.
ЛЮБА. Анжела, клиенты жалуются…
АНЖЕЛА. Опять почему-то у тебя жалобные клиенты.
ЛЮБА. Но не я их обслуживала. Они были у Параши, и
подцепили…
АНЖЕЛА. Ты чего это, солнце, на коллег
наговариваешь? Ты заключение врача видела? Нет. А у Параши справка с утреней
проверки. Всё у неё в порядке.
ЛЮБА. Но…
И вдруг я ужаснулась…
меня ведь вчера никто не проверял, а справка о том, что я здорова, лежала уже в кабинете…
ЛЮБА. Анжела, тут ведь судом пахнет. Проституцию
легализовали ведь не для того, чтобы продолжать заразных блядей в клоповниках
трахать.
АНЖЕЛА. А ты чего это, как говорится, дерзишь? Ты
меня что ли в чём-то обвинить хочешь?
ЛЮБА. Совсем нет, просто…
АНЖЕЛА. Просто? Нет, не просто. Солнце, если тебе
что-то не нравится, как говорится, двери на выход всегда открыты. Иди работай.
И меня не отвлекай.
Когда я спустилась к регистратуре, Тетки и её мужа
там уже не было, а охранники подкалывали друг друга, что заразились
мандавошками, когда выводили тётку. Мне стало так стыдно, что слёзы на глазах
навернулись.
Пошла принять душ, но отключили горячую воду.
Думаете, работницы передка стояли тут и мылись с тазиками? Нет. Как можно работать, не приняв душ? Это ж пыпец!
Вскипятила чайник, нашла ковшик на складе.
Унизительно. И не пахнет здесь искусством любви.
Надела форму номер два. Поменяла в комнате постель. Бельё пахнет крахмалом и хлоркой. Моё тело – хозяйственным мылом. Пришёл старикашка. У него не встал. Час проболтали.
Оказывается, ему в проститутошной анализы сдать дешевле, чем в поликлинике. Для стариков-то у нас бесплатно.
СТАРИК. А старуха моя и говорит мне: ты хоть погляди
на молоденькие сиськи, может, придешь домой, да выйдет чего у нас напоследок.
ЛЮБА. Хотите ещё раз покажу?
СТАРИК. Да не, нагляделся, спасибочки.
Написала в отчёте, что был потрясающий секс. На восемь страниц описала позы и фантазии старика.
Помяла гандон, сдала на склад утилизации.
После обеда пришёл призывник.
Дык я ему только рычаг передернула – просто как скорость разок переключила и всё, рука уже вся липкая, призывник довольный, плачет от счастья. Просит письма писать.
ЛЮБА. Ты девственник что ли?
ПРИЗЫВНИК. Не хотел в армию целочкой уходить.
ЛЮБА. И чего, бабы нет совсем? Кто ждать-то будет?
ПРИЗЫВНИК. Мама будет ждать. А как вернусь, я к тебе
сразу приду. Ты же ещё тут будешь?
ЛЮБА. Не дай бог.
Написала отчёт на двенадцать страниц. Призывник в моём отчете раскрыл свой потенциал любовника.
Попросила грузчиков принести мне сюда мою кровать из дома.
Главное, чтобы клиентам было хорошо, а дома я и на кушетке посплю.
Расплатилась с грузчиками на этой же кровати. Попросила их вынести старую железную койку на помойку. Написала отчёт. Внесла в кассу из своего кармана деньги за доп услуги: глубокий минет, двойное проникновение, поза 69.
Так шла неделя. Отчёты, планы, отчёты, планы, совещания, отчёты, планы.
И никакой любви. И никакого искусства. Всё превращалось в отвратительную вонючую рутину.
Я чувствовала себя выжатой блядью, а не жрицей любви.
И вот опять – совещание.
АНЖЕЛА. Небольшое объявление. Сегодня в акотовом
зале будет тренинг по глубокому минету. Проводить тренинг будет коуч из Столицы
– Анька Встанька.
ТЁТКА ГЛАША. Я её знаю. Она же девственница!
АНЖЕЛА. И что? В первую очередь она – известный коуч
из Столицы. Всех попрошу быть на тренинге. Итак, приступим к отчетам.
Сейчас будет много лапши на ушах.
ТЁТКА МАША. За два последних дня я обслужила троих
ветеранов труда по абонементу.
АНЖЕЛА. Маша Молодец.
Ну и так далее, короче. Тётки презентуют свои сочинения на тему «как я провела неделю и как планирую сосать на следующую». И всё сплошное притворство.
ТЁТКА ДАША. Я получила от клиента не только в рот,
но и положительный отзыв.
Лжёт. Получила она не в рот, а по зубам, и не отзыв, а поджопник. Ибо нефиг грубить клиенту. Но то было в реальности, а в отчёте всё прекрасно. Зачем въебывать, если можно наёбывать, так ведь?
ТЁТКА СТАРШЕ. Всё идёт по плану, с божьей помощью…
Короче, скука.
В коридоре опять очередь. Сидят на липких железных стульях дедульки в галстуках, согбенные мужички, выпускники-девственники.
Все пришли за любовью.
У каждого свои причины, но любви хотят все. Нет у них денег, чтобы сходить в хорошее иностранное агентство и получить столько страсти, сколько им нужно. И вот они идут к нам. Хотят любви, а в итоге: ждут, сидя в обшарпанном коридоре, когда их обслужит толстая тётка. А сейчас у неё обед, она у себя в кабинете жуёт борщ из пластикового контейнера. Зайдёт к ней мужичок, мечтающий отдохнуть от угнетающего быта, а там как дома – вонь от борща, толстая баба, забывшая, что такое страсть, скрипучая кровать и бесконечная тоска под осыпающимся потолком. Мужичок с трудом кончит, распишется в акте выполненной работы и пошаркает скошенными подошвами до дома – к жене, детям и телевизору с новостями о том, как Великодержавная с каждом днём становится всё более современной и великой. Ему расскажут всё о том, как прекрасна война, но никогда ничего не скажут о любви.
Наш мужичок не должен жить в любви. Он должен быть угнетаемым. Наверное, для того и легализовали проституцию у нас. Чтобы осквернить страсть, уничтожить любовь, высушить всю влагу сладострастия. У жриц любви нет теперь времени на игры в любовь, нужно сочинять отчёты, составлять планы, создавать видимость бурной деятельности, напускать на себя важности, грызться за мягкую постель.
Вас
услышат
ДИМА. Сколько у тебя на этой неделе было?
Мы так и дружим с Димкой, обедаем вместе в столовке.
ЛЮБА. Человек шесть. Двое ушли.
ДИМА. Знали бы они, от чего отказываются.
Димка выуживал языком крем из круассана.
Даже тут Димка не справился –
крем плюхнулся на пол.
ДИМА. Тебе нужно в частную фирму идти, нефиг здесь
талант свой зарывать.
В столовую с важным видом заходит наш с Димкой общий руководитель.
Ну это, та которая руководит нашими руководителями, а ею руководит руководитель руководителей руководителей, который через двух руководителей повыше… короче, забейте.
ЛЮБА. О, это же там Елена Викторовна Рашпель – наш
общий руководитель?
Может она ещё и рукоблудитель?
ДИМА. Да, снизошла до столовой. Обычно она с челядью
не обедает.
ЛЮБА. Мне нужно с ней поговорить.
ДИМА. Стой! Ты что? Зачем? Все вопросы решай через
своего непосредственного руководителя.
ЛЮБА. Мой непосредственный руководитель ничего не
решает. Мне нужно по бюджету перетереть. В комнатах холодно, воды нет, кровати
скрипят, стены облезлые – это дикий ужас! Как можно работать в таких условиях?
ДИМА. Ох, как бы не уволили…
Дима обосался, пытается меня остановить, но… что за бред? Почему я не могу подойти к руководителю повыше, если моя начальница не может этого сделать?
ЛЮБА. Елена Викторовна, приятного аппетита.
ЕЛЕНА РАШПЕЛЬ. Вы кто?
Зацените её грубый тон. Будто я не за столик к ней присела, а на лицо.
ЛЮБА. Я Любочка, новенькая из отдела вагинального….
ЕЛЕНА РАШПИЛЬ. И что теперь?
У неё от наигранного возмущения сейчас глаза лопнут.
ЛЮБА. Я по вопросу…
ЕЛЕНА РАШПИЛЬ. У вас есть ваш непосредственный…
ЛЮБА. Я понимаю, но…
ЕЛЕНА РАШПЕЛЬ. Вы что, перебиваете меня?!
Бедная, она ж задохнётся сейчас.
ЛЮБА. Извините, но мой непоср…
ЕЛЕНА РАШПЕЛЬ. А вы кто такая, чтобы меня
перебивать?
Дайте ей оскар за лучшую роль суки.
ЛЮБА. А вы почему так разговариваете со мной?
ЕЛЕНА РАШПИЛЬ. Не поняла? Кого-то тут бешенные
мандавошки что ли покусали?
Да ну нафиг, это уж перебор. Дима меня предупреждал…
ЛЮБА. Вы так любезны. ПМС?
Ой-ой, сейчас точно задохнётся, пойду я…
АНЖЕЛА. Любочка, солнце, что ты вытворяешь?
Анжела вызвала меня к себе на ковёр.
АНЖЕЛА. Почему мне мой руководитель жалуется на
тебя?
Ох ты ж, пэмээсница уже настучать успела.
АНЖЕЛА. Ты зачем обращалась к Елене Викторовне?
ЛЮБА. Да всё затем же! От вас ведь не дождешься. Я
хочу создать нормальные условия для своих клиентов. Если вас всё устраивает –
пожалуйста. Моих клиентов не устраивает.
АНЖЕЛА. И ты решила, как говорится, через мою голову
прыгать?
ЛЮБА. Вы четко дали мне понять, что ничего делать не
собираетесь. Не хотите помогать работать, так не мешайте!
Короче, я уже поняла, что премии меня точно лишат.
АНЖЕЛА. Так… Люба! Тебя что-то не устраивает – не
понятно что, кстати – тебя здесь никто не держит. Наверное, сейчас главное, как
говорится, прийти к верному решению. Всем будет лучше, если ты напишешь по
собственному.
Что ж все так разнервничались?
ЛЮБА. Не дождётесь. Я на декретной ставке, не
уволите. А если вам не нравится, что я вас пытаюсь расшевелить, когда так не
хочется шевелиться, то может вам самой стоит заявление написать?
АНЖЕЛА. Любочка, солнце, я хочу, чтобы ты после
увольнения смогла ещё где-то работу найти. Но если ты настроена не дружелюбно,
то, как говорится, на каждого у нас есть своя статья.
Наглеть, так по полной…
ЛЮБА. Ну, знаете, тогда и к вам вопрос – вы же
принимали окончательное решение о приёме меня на должность. Да вы не
переживайте. Я улажу все вопросы. Я к директору пойду.
АНЖЕЛА. Что ж, как говорится, удачи.
Я позвонила в приёмную директора. Секретарь ответила, что сотрудникам по всем вопросам следует обращаться к непосредственным руководителям.
Непосредственно. Какое ж словечко гнилое. Очень даже посредственный у меня руководитель, если чо.
ЛЮБА. Дима, а ты знаешь, кто конкретно приезжает к
директору за услугами?
ДИМА. К Владипуту? Да много кто.
ЛЮБА. Например?
ДИМА. Блин, ну… глава тот же.
ЛЮБА. Сам глава?
ДИМА. А что?
ЛЮБА. Ну… глава мог бы и в самое лучшее агентство
пойти.
ДИМА. Значит Владипут хороший специалист. Слушай, он
же не просто так в кресле своём сидит. Кто-то же его сюда посадил. И потом… это
мы в говне трахаемся, а у Владипута, сама понимаешь, — сервис.
ЛЮБА. Ну да, чёт я тупанула.
ДИМА. А ты зачем интересуешься?
ЛЮБА. Просто интересно.
ДИМА. Я тебе ничего не говорил.
ЛЮБА. Но ведь все знают?
ДИМА. Да, но… я тебе ничего не говорил. А то мало
ли. Меня и так в любой момент могут уволить.
ЛЮБА. Ладно, пойду к себе. Пока.
Звоню в приёмную главы города. Трубку поднимает
секретарь.
СЕКРЕТАРЬ. Приёмная мэра, здравствуйте!
ЛЮБА. Добрый день! Как я могу к вам обращаться?..
СЕКРЕТАРЬ ГЛАВЫ. Марина.
ЛЮБА. Спасибо. До свидания.
Набираю гостиницу, бронирую номер.
Теперь снова набираю в приёмную Владипута. Стратегия,
типа.
СЕКРЕТАРЬ ВЛАДИПУТА. Добрый день, чем могу помочь?
ЛЮБА. Здравствуйте! Это Марина.
СЕКРЕТАРЬ ВЛАДИПУТА. Марина? А что у тебя с голосом?
А что у меня с голосом? А, это ж потому что я не Марина.
ЛЮБА. Да всё нормально с голосом, простыла. Слушай,
мой сегодня на сеанс хочет. Есть время?
СЕКРЕТАРЬ ВЛАДИПУТА. После обеда нормально?
ЛЮБА. Да, давай. Только он в номере хочет.
СЕКРЕТАРЬ ВЛАДИПУТА. Почему не у нас?
ЛЮБА. Откуда я знаю. Прихоти. Владипут сможет в
гостиницу подъехать?
СЕКРЕТАРЬ ВЛАДИПУТА. Я узнаю… но думаю, что проблемы
не будет. Может твой моего сам наберёт?
ЛЮБА. Да не, у него сейчас заседание. Он сказал, что
захочет после заседания всех выебать, хи-хи-хи… ну, ты понимаешь…
СЕКРЕТАРЬ ВЛАДИПУТА. Ха-ха-ха, хорошо, я договорюсь.
Я позвоню, пока-пока, целую!
Заняла у мамы на номер в дорогущей гостинице. Искусство требует жертв. Жду.
И вот он – сам Владипут! Заходит с дорогим шампанским и цветами в руках.
ВЛАДИПУТ. Я что, номером ошибся?
ЛЮБА. Нет. Я ваша сотрудница. Выслушайте меня, прошу
вас! Я знаю, у вас нет времени, но это очень важно. Вам лгут! Все ваши
подчинённые – каждый вам лжёт. Все ваши менеджеры прикрывают свою жопу
отчётами, которым место в сортире. Вы ничего не знаете о том, что на самом деле
происходит в нашем учреждении. У нас очень много проблем, очень! В комнатах
любви собачий холод, нет занавесок, кровати скрипят, у многих вообще нет коек –
а ведь это необходимый рабочий инструмент. Полы грязные, проверки сотрудниц на
заболевания либо не делают вообще, либо делают с закрытыми глазами. Всем на всё
плевать. Вам в отчетах говорят, что мы выполняем какой-то вымышленный план, что
у нас высокий рейтинг, что мы идём в ногу со временем, но всё не так. Всё
полностью наоборот. Больше половины клиентов уходят, так и не получив то, что
им требуется, потому здесь отвратительные условия, ужасный сервис, проститутки
ворчат, ругаются, даже бьют клиентов.
Да, большинство клиентов помалкивают, не хотят связываться, но есть и те кто
жалуется. Да только на жалобы никто не регистрирует – это бы испортило отчёт. В
частных проститутошных уже есть электронная очередь, возможность выбрать
проститутку через сайт, современные комнаты, сервис, постоянное обучение
сотрудников. У нас ничего нет. Тренинг, который провели для галочки –
абсолютная чушь! Пожалуйста, помогите! Мы хотим работать! Помогите нам делать
нашу работу, сделайте так, чтобы ваши менеджеры не мешали нам. Нужно полностью
менять систему менеджмента! Пожалуйста, давайте сделаем так, чтобы клиенты были
довольными. Ведь к нам будут идти, нам будут платить, будут дополнительные
услуги, будет престиж.
ВЛАДИПУТ. Как ваше имя, из какого вы отдела?
ЛЮБА. Я Любовь. Отдел вагинального секса.
ВЛАДИПУТ. Что ж… вы потратили моё время. Но я вас
услышал. Давайте сделаем так: вы напишите перечень основных проблем и варианты
их решения. И через своего руководителя передайте мне.
ЛЮБА. Я принесу вам лично.
ВЛАДИПУТ. Хорошо. Я вас услышал. До свидания.
Вот же ж ё-моё! «Я вас услышал» — так властвующие харкают на головы своих рабов. «Я вас услышал, хоть вы всего лишь надоедливая мандавошка в моих чреслах» — такой смысл он вложил в соё «Я вас услышал»
Новый
уровень развития
Утром к себе вызывает Анжела. Протягивает какую-то бумажку.
АНЖЕЛА. Это приказ о твоём увольнении по статье о
превышении должностных полномочий…
ЛЮБА. Да я уж поняла. На каком основании?
АНЖЕЛА. Ваш клиент Алексей Викторович написал
заявление на вас, в котором указал на то, что вы, как говорится, пытались
вступить с ним в связь вне рабочее время, а когда хитростью вынудили его снять
номер, выгнали его и вступили там в сексуальную связь со своим коллегой по
работе. Коллега подтвердил. К заявлению ваш клиент приложил доказательство в
виде видеозаписи, сделанной на камеру, которую он случайно оставил в номере.
Учреждение увольняет вас без сохранения заработной платы по статьям превышение
должностных полномочий, не соблюдение субординации, вступление в половую связь
с другими сотрудниками учреждения, увлечение клиентов в любовную связь. Кроме
того, на вас много жалоб со стороны коллег. По заявлению ТЁТКИ МАШИ вы не
моетесь перед вступлением на смену. По заявлению ТЁТКИ ДАШИ вы не раз
опаздывали на работу. По свидетельству ТЕТКИ ГЛАШИ вы неоднократно писали
отчёты, не соответствующие действительности.
ЛЮБА. Какие милые бляди.
АНЖЕЛА. Что ж, как говорится, я вас предупреждала.
Подписывай, и в добрый путь, солнце. Катись в закат.
Дура ты. Закат – это красиво.
ДИМА. Любочка, извини меня, пожалуйста… но если бы я
не сказал, что ты меня вынудила, то они бы и меня… ты-то вон какая талантливая,
легко себе работу найдёшь, а я… Любочка,
прости меня, я ведь ради тебя. Нечего тебе в этой дыре делать. Перед твоими
ногами весь мир лежать будет!
ЛЮБА. Нет, Дима. Весь ваш мир, Дима, утонет в вашей
же моче.
Будь я директором, наверное, тоже набрала бы в штат только ссыкунов. В требованиях на hh так бы и писала: надо чтоб кандидат был тем ещё ссыкуном, не амбициозным, с признаками раболепия. И вообще, чтобы в рабочее время этот сотрудник ничего себе не позволял, а только ссался, но без вони – как младенец, сопровождая также свою сыкливость миленькой улыбкой. Ссыкун – залог стабильности. Не станет он противиться моим бредовым указаниям, не станет искать причины застоя в моей фирме, не встанет за трибуну с горячей речью о том, что нужно идти в ногу со временем. Он скажет иначе: «указание нужно исполнять, застоя никакого нет, мы идём в ногу со временем» Но не уточнит с каким именно временем – прошлым или позапрошлым. Лозунгом моей фирмы я бы сделала такую фразу: «Кабы чего не произошло»
Впервые за несколько недель я вышла на улицу, пока ещё светит солнце. Какая красочная осень! Как она хочет любви.
Как же всем вокруг не хватает любви. Ах, какие хмурые лица, какие подавленные взгляды, какие сухие за ними души. Как им не хватает любви!
ЛЮБА. Ну посмотрите же вокруг! Что вам мешает
любить?
Неужели всем нам будут всегда мешать заниматься любовью.
Неужели нам так вот просто можно запретить любить? Как легко нас лишить страсти? Осень – это не только холод и дожди. Осень – это буйство красок, романтика, страсть, великолепной красоты закаты, туманные рассветы!
ЛЮБА. Мамочка, прости! Я не смогла.
МАМА. Я понимаю. Тяжело любить в Великодержавной.
И раздаётся стук в дверь.
За дверью погоны.
ПОГОНЫ. Подпишите повестку в суд.
Суд выносит приговор.
Сорян, ребята, теперь я недоступна. Три года лишения свободы за хищение государственного имущества. Какого имущества, спросите? Ну как? Скрипучую койку я же выбросила на помойку.
Здесь любви не видели сто тысяч лет. А я возьму и сделаю этот мир хоть чуточку добрее. Только если вы со мной, ребята. Любить надо вместе.